Подебрады

О том городе. Часть 1.

О Лабэ (Эльбе). 
В том маленьком городе течет река, по обе стороны которой узкие дорожки для веселых велосипедов, те, в свою очередь, бесконечно ездят туда-сюда весной, летом, осенью… Два пыльных моста, по одному перемещаются люди и машины, по второму, где электростанция, -   только люди, собаки и велосипеды. Для экстремалов на втором мосту сделан винтовой спуск, если хотите острых ощущений, не нужно ехать в столицу, можно просто с моста на роликах – и закрутитьсяяяяяяаааа. Второй мост вообще лучше для искателей острых ощущений – ночью, когда темно-темно, шумит река, гудит пустая гидроэлектростанция, кажется, что это призраки воют в башенках. Ну, а с первого моста лучше всего наблюдать закаты. Река – это волшебное место. В этом городе летом-весной-осенью у реки можно романтично кормить уток и лебедей, ставить синяки на коленках, катаясь на роликах, рассуждать о смысле жизни, прогуливаясь вдоль, пока в вас не врежется, задумавшийся о том же велосипедист, считать звезды на мосту, пить пиво в ресторане на берегу, греть свои кости на солнце, смотреть на местных скейтеров в местном скейт-парке… Кроме того на берегу стоит замок. Но

О том городе. Часть 2.

О частях. 
Вообще город разделен на две части: перед вокзалом и за вокзалом. Часть «за вокзалом» совершенно неинтересна, там никогда никого нет, но там все живут. Мне нравился дом красно-розового цвета, и еще один, ну там из дырки в заборе выбегала кошка и плюхалась на спину – «ну поглааааааааааадь меня» (не знаю, как это по-чешски). По ощущениям часть «за вокзалом» в летний вечер своей пустотой на улицах, горячим асфальтом и душным ветром напоминала мне какую-нибудь деревушку-город на Мальте.   Часть «перед вокзалом», это та, где парк, замок, Альберт, наша общага, площадь Йиржиго з Подебрад, она мне нравилась больше.

О том городе. Часть 3.

О Парке.
Парк тут большой и красивый, является достопримечательностью и гордостью города. Там много скамеечек; фонтанов, которые ровно у меня почему-то никогда не выходило сфотографировать, видимо из-за воздействия лечебной минеральной воды (-Фу, она ж соленая!) из павильона посередине парка; много странных скульптур в самых укромных и неожиданных уголках этой «страны» чудес; спрятан под деревом гном, который бьет молотком по грибу каждые, хм, 30(?) минут; настоящие цветочные часы, дизайн которых периодически мистически менялся; и, наверняка, много чего еще удивительного, что я не заметила. Вдоль парка длинная аллея, по которой нужно непременно гулять: осенью – одному, с меланхоличной музыкой в ушах, шуршать листьями, думать о жизни; зимой –   одному или вдвоем, с чем-нибудь «потяжелее в ушах», чтобы прибавить себе энтузиазма и побыстрее добежать в тепло до дома (возвращаясь с вокзала) или в поезд (-Блин, блин, опаздываем опять!); весной – вдвоем, за руки, с веселой музыкой в ушах, болтать, перебивая друг друга, и кушать клубничный «фруктовый лед»; летом – в компании, очень громко смеяться, бежать в «Парк-кафе», драться зонтами (летом часто дождь). Ах, да, осенью-весной можно делать «ААААААААААААААААРРРРР!» и пугать кошек, улизнувших прогуляться, в чем, собственно, абсолютным профессионалом является одна моя подруга. Возвращаясь с вокзала ночью, чем только мы не удивляли аллею парка и случайных прохожих: мы пели, танцевали, причитали (-Ну почемуууу, почему он уезжает в последней серии шестого сезона??!!), читали наизусть стихи, пугали кошек опять же, на ходу мерили обновки, завязывали друг другу шарфы…

О том городе. Часть 4.

О том, как правильно ехать в поезде из Подебрад в Прагу и наоборот.
Зимой у вас всегда должен быть с собой термос с чаем и булочки. Или шоколадки. Или чипсы. Или вафли. Или йогурты. Или все вместе взятое. Даже лучше все вместе взятое. Летом горячий чай заменяется на холодный. Вам нужно взять с собой книжку, но лучше журнал со сплетнями (-Боже, что на ней за платье, кажется, у нас в Подах в сэконд-хэнде такое видела). Еще вам понадобится плейер с новой, старой, любимой музыкой. И самое главное(!) – фотик. Без него никак. Столько фоток, дебильных, красивых, смешных, всех выше перечисленных со словом «ужасно» впереди, у меня никогда не было. Еще лучше всего ездить на «ослике», на втором этаже. Во-первых, дольше, поэтому вы успеете съесть все, что вы взяли с собой, послушать песни, пофоткаться и пообсуждать написанное в журнале. Во-вторых, чисто эстетическое удовольствие – в «осле» красивые фиолетовые сиденья.

О том городе. Часть 5.

Об Альберте.
Единственный нормальный супермаркет. Волшебный, как и все в этом городе. Приходишь туда, когда нету денег, все вкусное, все так и манит, конфеты, клубника, мороженое, булочки, но денег нету – покупаешь сосиски. Приходишь туда с деньгами – думаешь, сейчас скуплю веееесь магазиииин, смотришь – канфееееты, чот не вкусные, клубники нету, мороженое – горло болит, булочки – чот я тооооолстая, в итоге покупаешь сосиски. В этом магазине я несколько раз начинала вести здоровый образ жизни – соки, фрукты, каши, кефир; «пьяный» образ жизни – «так, где тут вино, а мартини-то где?»; образ жизни домохозяйки с кулинарными задатками – «ванильный сахар, мука, чо там еще нада для сырников?» (обычно на сырниках мои кулинарные шедевры заканчивались). Но больше всего я любила то «сладкое» ощущение, когда после немецкого (абсолютно не знаю этот язык) я шла либо заедать горе, либо награждать себя за правильно угаданное склонение существительных.

О том городе. Часть 6.

О Замке.
Замок – это центр культурной жизни Подебрад. В самом замке находится кино, театр, рестораны… И, конечно,  наша школа. Мне кажется, что иностранные студенты являются неким подобием инопланетян, которых на планету «Подебрады» занесло случайно и ненадолго, и за которыми аборигены флегматично наблюдают с высоты своего равнодушного презрене -превосходства. Проходят годы, а они все так же приезжают, прыгают что-то, бегают, учат друг друга разговаривать на своих языках, пытаются говорить на ИХ языке (смешнее всего говорят китайцы и ребята из Африки), едят баранье колено, пьют пиво, орут по ночам песни русские народные, ездят в столицу, возвращаются с баулами шмоток… Мы-все-это-видели-мы-все-это-знаем. А нам-то что, нам прыгать не мешают, вот мы и радуемся. Сначала немного прибалдевшие от того факта, что учимся теперь в замке 13(?) века, потом уже более привыкшие, идем в школу. Кто-то идет не спеша, выходя минут за 20, спокойно доходит, а потом сидит один, как полный идиот на математике, потому что остальные выходят за 5 минут до начала и бегут (но это ответственные) или идут не спеша (-Да ладна, первая матика, можно о поздать), заходят по дороге в булочную за завтраком, который потом съедают прямо на паре ну или в перемену. А некоторые просто спят. Этим я всегда завидовала и жалела их. В перемену вся школа выходит курить. Или к автомату с кофе. Стоит шум-гам на разных языках. Кто учит новые слова на французском от негров, кто щебечет на грузинском, кто най-на-най-на-най на русском, кто пьет пятую чашку кофе, кто читает в классе закрывшись от мира наушниками и челкой (ну это я обычно). На уроках или интересно, или смертельно скучно, по-другому никак. Медленно так познаем культуру другой страны с ее же языком и особенностями. Думаем, куда же мы хотим поступать, рассылаем десять тысяч приглашений (приглашек), боимся перепутать все счета в банках разных университетов. В обед все вываливаются и идут кушать. Я любила «Савой» J . Ну хотя бы потому, что площадь Йиржиго з Подебрад (Ну та, где памятник дяди на коне) и дом, на крыше которого сидят голуби, прямо перед глазами. После обеда, кто куда, деловые – в столицу по делам, ленивые – спать домой, умные – учиться дальше.

О том городе. Часть 7.

Об общаге.
Общага – это удивительное место. Самое удивительное место в общаге – это кухня. Я обычно старалась выходить на нее рано-рано утром, когда все еще спят, или поздно-поздно вечером, когда все ушли в клуб. Моя комната была прямо напротив этого чудовищного места, и мне обычно не давали спать днем, потому что громко обсуждали на кухне политику, чехов, школу, мальчиков, девочек. Кроме того, я открывала окно даже в мороз, чтобы проветрить комнату от китайской еды, которая была с постоянным запахом тухлого мяса или грязных носков. По ночам кому-то за стенкой обязательно хотелось поплясать или посмеяться. Иногда пропадал интернет. Выключался свет, и мы зажигали свечки. Мы любили покупать цветы в Альберте, ставить в собственноручно раскрашенные вазы, случайно опрокидывать их на стол, заваленный книжками. Мы любили ходить друг к другу в гости с вином, конфетами или «помелом» (Лера!) и смотреть фильмы. Мы любили сидеть на подоконниках, пить вечерний чай и задумчиво смотреть в темноту. Мы любили возвращаться после пар и спать (правда не любили просыпаться от возни на кухне). Мы любили по выходным засиживаться до утра с фильмами. Мы любили наши маленькие комнаты, в которых мы жили одни. И наше дозированное одиночество, казавшееся нам тогда бесконечным, мы тоже любили, не признаваясь себе в этом. Иногда у нас случались истерики, мы успокаивали друг друга, разговаривали, смеялись, обсуждали, осуждали, делились, возмущались, ждали. В общем, мы жили.

О том городе.

Почему-то так происходит, что живешь-живешь и все прямо плохо. Прямо так плохо, что какой-то кошмар. А потом проходит год, вспоминаешь, что было и понимаешь - черт возьми, это был такой прекрасный год моей жизни. И несмотря на все жалобы, слезы, истерики и депрессии, это был год моей жизни. И он был великолепным. Каждым днем, каждой мелочью этот город в моей памяти. И я знаю, что я не ценю то время, которое я проживаю, выкидываю бесценные часы, плачу, хмурюсь, не смотрю по сторонам, только под ноги. Но я знаю, что через определенный срок, я пойму, что это моя жизнь, и я люблю ее. И я снова улыбнусь и запечатлю в своей памяти и на фотографиях на этот раз всю красоту Праги, и буду вспоминать о прожитых днях, как о чудесах, которых так много в нашей жизни.